Он был символом своего времени. Сын простого пастуха стал Героем Социалистического Труда, директором крупной шахты, депутатом городского Совета народных депутатов, членом Центрального Комитета профсоюза угольщиков. О нём писали статьи в газетах и журналах, его волевое лицо было знакомо шахтёрам Карагандинского угольного бассейна по передачам телевидения. Это Касым Нургалиевич Курпебаев, кавалер двух орденов Ленина, Золотой Звезды Героя, полный кавалер знака "Шахтёрская слава", Почётный шахтёр, Почётный гражданин города Караганды.

Те, кто его не знали, считали, что его успех – это везение и удача. А те, кто хорошо знали, убеждены, что Звезда Героя стала логической закономерностью, итогом, результатом его упорного труда, огромного трудолюбия, высокого профессионализма и ответственности за порученное дело. Он сутками пропадал на шахте, тратил себя без остатка, умел повести людей за собой, увлечь своим примером, и они уже вместе показывали образцы самоотверженного, доблестного труда.
17 апреля 1931 года у пастуха-колхозника Нургали Курпебаева был радостный день. И не только потому, что уже по-весеннему грело солнце, а потому что его супруга принесла ему сына, продолжателя рода. И хоть жизнь в казахских аулах год от года из-за навязанной им коллективизации становилась всё хуже, Нургали Курпебаев был по-настоящему счастлив. Если он не доживёт до того времени, когда люди будут жить в достатке, счастливо и дружно, как на легендарной земле Жер-уйык, то сын наверняка доживёт до этого времени, - так думал отец, глядя на бескрайние просторы Каркаралинской степи. Спустя два года отец скончался от тифа, а ещё через два года - умерла и мать. Маленького Касыма и его сестренку взяла на воспитание бабушка. Всей душой мальчик Касым любил родную Каркаралинскую степь, особенно весной, когда она покрывалась зелёным ковром трав, жайлау с блеянием овец и ягнят, ржанием жеребят, пением птиц. Степь с малолетства приучала детей к труду, езде верхом на лошади, уходу за скотом. Она и к мальчику Касыму была щедра как мать.
Но пришли ещё более тяжелые, чем джут, годы войны. Чтобы выжить, бабушка с Касымом и его сестренкой переехала к сыну, дяде Касыма, – Алтыкею, в Караганду. Мальчик увидел «горы», которые горели, чадили, загрязняли воздух.
«Что это? Здесь война идёт?» – испуганно спросил Касым дядю Алтыкея. И тот объяснил племяннику, что это горят куски угля, добытые глубоко под землёй вместе с породой. А потом любопытный Касым ещё много расспрашивал дядю Алтыкея, что такое шахта, и как шахтёры добывают уголь. И дядя рассказывал ему о шахтах, о шахтёрских профессиях.
Шахтёрский труд нелёгкий, но почетный – говорил Касыму дядя. Он сам был шахтёр и знал, что говорил: "Вот подрастёшь, и из тебя получится добрый шахтёр. О тебе ещё узнает Сары-Арка!".
Время было военное, тяжёлое. И когда Касыму исполнилось тринадцать, дядя Алтыкей привёл его на шахту №60 треста "Молотовуголь", где работал он и сам. Для тяжёлого шахтёрского труда мальчик был ещё слабоват. Образование – семь классов. Пусть поработает подземным отметчиком - решили на шахте. Такая была профессия – вести учёт добытого угля, считать вагоны, кто сколько добыл. И Касым, как отметчик, скоро узнал всё о шахте: и как добывают уголь, как проходят выработки и, конечно же, кто сколько добывает. Он видел, как в забое, на равных с мужчинами, трудятся женщины. Шёл 1944-й год. Вести с фронтов уже были радостные, враг отступал. Это отражалось и на настроении шахтёров, которые ударным трудом, днями повышенной добычи отвечали на победы на фронтах. Касыма война захватила лишь краешком, но всё равно оставила неизгладимый след. На всю жизнь в нём, ещё с тех военных лет, остались высокая самодисциплина, ответственность за порученное дело, долг перед коллективом.
А в военные годы мальчик Касым помогал, чем мог, но главное, не забывал считать вагонетки, вести учёт добытого угля. После войны, уже повзрослев, он перешёл на шахту №54, где его назначили участковым нормировщиком. А это - прибавка к зарплате.
Юноша понимал, что шахта требует от шахтёров специальных, профессиональных, знаний, и поступил на годичные курсы в Карагандинский горный техникум. После техникума он десять лет работал горным мастером добычного участка: вначале на шахте №101 треста "Сараньуголь", а затем на шахте №20-бис треста "Ленинуголь". Внедрял в лавах различные средства механизации: широкозахватные комбайны, скребковые конвейеры, металлические стойки нарастающего сопротивления - такая тогда была техника. На смену широкозахватной выемке пришла более эффективная – узкозахватная. Были созданы механизированные комплексы, которые требовали углубленных технических знаний. И Касыма Курпебаева, как перспективного горняка, руководство шахты направило учиться с отрывом от производства в Карагандинский политехнический институт. Шахта, выплачивая повышенную стипендию, помогала студенту. А Касыму было интересно учиться. Богатый практический опыт позволял ему сравнивать, анализировать, сопоставлять новые полученные знания с теми, что приобрел за десятилетие работы в лавах. По окончании института он вернулся на шахту №20-бис, которая в тот же год была объединена с шахтой №22. Его назначили заместителем начальника добычного участка №5, а через 2 года он уже возглавил добычной участок №2, который разрабатывал самый мощный в Карагандинском бассейне пласт - К12 "Верхняя Марианна". Здесь он одним из первых в бассейне внедрил в слоях механизированный комплекс КМ-81Э.
На втором участке я, автор данной книги, впервые и встретился с Касымом Нургалиевичем.
- Познакомьтесь, - сказал мне, старшему научному сотруднику КНИУИ, главный технолог шахты Владимир Васильевич Беляев. –Это начальник передового участка, один из опытнейших «марианщиков» шахты Касым Нургалиевич Курпебаев!
Передо мной стоял мужчина чуть выше среднего роста, крепкого шахтёрского телосложения, с широкоскулым лицом степняка, большими бровями и внимательным оценивающим взглядом. Он был немногословен, на вопросы отвечал коротко. Я приехал, чтобы сходить в шахту, познакомиться с условиями отработки мощного пласта "Верхняя Марианна". И он согласился показать свои лавы верхнего и нижнего слоёв. Особенно впечатляющим был наш "суворовский" переход по вентиляционному штреку нижнего слоя, который был настолько зажат, что местами мы передвигались на коленях, едва полностью не перекрывая своими телами сечение выработки. Такой была выработка в зоне опорного давления. После знакомства с участком на техсовете шахты, я внёс предложение о двухслоевой отработки пласта "Верхняя Марианна" двумя слоями с использованием в слоях мехкомплексов КМ-81Э, причем нижний слой предлагалось впервые, в порядке эксперимента, вынимать повышенной мощностью - 3,5 м. Это позволяло вынимать пласт К12 в два слоя на мощность 6.7 м, то есть столько же, как и при выемке пласта в 3 слоя на шахте №33/34. Но при выемке пласта в два слоя, в сравнении с выемкой в 3 слоя, меньше объём подготовительных работ. На техсовете это моё предложение поддержали и.о. главного инженера Ф.Е. Доморников, начальник техотдела В.В. Беляев и главный механик П.И. Ткаченко. Начальник участка К.И. Курпебаев внимательно слушал выступающих. Было отмечено, что при этом варианте технологии будет более полно извлекаться низкозольный коксующийся уголь среднего слоя.
Это было в 1969 году, а в 1971 году на участке №2 под руководством К.Н. Курпебаева была внедрена эта технология отработки пласта "Верхняя Марианна".
Применение двухслоевой выемки с увеличением вынимаемой мощности слоя до 3,5 м на участке №2 шахты им. 50-летия Октябрьской революции позволило увеличить производительность труда рабочего очистного забоя на 2 тонны на выход, снизить себестоимость 1 тонны угля на 0,39 руб., снизить зольность добываемого угля. Фактический годовой экономический эффект составил 157 тыс. рублей.
Этот эксперимент окончательно поставил точку в проблеме выбора рациональной технологии выемки пласта "Верхняя Марианна". Свыше тридцати лет вёлся поиск рационального технологического решения. Отрабатывали пласт в 3 слоя, в два слоя с погашением среднего слоя; создавали для этих технологий специальные средства механизации. Но эти технологические решения оказались сложными и трудоёмкими.
После эксперимента на участке Курпебаева пласт "Верхняя Марианна" на Промучастке отрабатывался только двумя наклонными слоями с применением мехкомплексов в слоях с вынимаемой мощностью 3.5 м. И в этом немалая заслуга принадлежит начальнику участка №2 Касыму Нургалиевичу Курпебаеву.
Здесь же, на участке №2, при выемке верхнего слоя пласта К12 на мощность 3,2 метра, имел место интенсивный отжим угля, который снижал скорость подвигания комбайна, увеличивал трудовые затраты на раскайловку больших плит отжатого угля, создавал опасность для горнорабочих. По моему предложению для секций мехкрепи М-81 было создано гидравлическое устройство для удержания раскоски. И Касым Нургалиевич согласился у себя на участке проверить экспериментальные образцы этих устройств. Это было первое в СССР а возможно, и в мире, гидравлическое противоотжимное устройство. Сегодня такими устройствами, но уже несколько иной конструкции, снабжены все секции мехкрепей для выемки пластов свыше 2,5 метра. А тогда они были первыми и получили путёвку в жизнь на участке Касыма Курпебаева.
В ходе эксперимента я не раз был свидетелем высокой дисциплины, организации труда на участке, видел, каким высочайшим авторитетом пользуется начальник у коллектива участка.

В 1971 году среднесуточная нагрузка из двух лав на участке №2 под руководством К.Н. Курпебаева составила 2124 тонны, а месячная нагрузка на участок - 55215 тонн.
У него был свой стиль работы. Он не делил сутки на рабочее и остальное, нерабочее, время. У него рабочая смена была непрерывной. В любое время суток он мог спуститься в шахту. Ему постоянно звонили из лавы, нарядной домой, докладывали обстановку.
Все трудности он брал на себя. В случае аварии, прекращения добычи он оставался в шахте, пока снова комбайн не заработает. На него ориентировались и его помощники, горные мастера, бригадиры. Его участок был среди первых "тысячников", то есть добывающий в сутки не менее тысячи тонн угля.
В конце 60-х это была высокая нагрузка на лаву. Касым Курпебаев был одним из инициаторов "пятисоттысячников", взявших обязательство добывать не менее 500 тысяч тонн в год. Тогда их в Карагандинском бассейне было всего десять – лучших шахтёрских коллективов. Это: В. Тонкошкур и К.Курпебаев (ш.им. 50-летия Октябрьской революции), О. Ишхнели (ш."Михайловская"), В.Бровко (ш.им. 50-летия СССР), А.Кан (ш. "Майкудукская"), Ж. Урстенов, Г. Презент, О. Руфф и А. Шнайдерман (ш.им. Костенко), Н. Макаренко (ш. "Казахстанская").
В 1973 году Касыму Нургалиевичу Курпебаеву было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда с вручением Золотой Звезды Героя и ордена Ленина.
В 1974 году его участок добыл 319 тысяч тонн, а в 1975-м – 556 тысяч тонн, а в 1976-м – 549 тысяч тонн угля. Для той техники – мехкрепи КМ-81Э, комбайна КШ-3М – это были высокие результаты, которых можно было достичь лишь высоким мастерством, упорным трудом, используя научную организацию труда в лаве и на участке.
В 1977 году директора шахты "Карагандинская" А.И. Фомичева перевели начальником Карагандинского горного округа. Шахта какое-то время оказалась на перепутье, годовой план не был выполнен. При плане 1,8 млн. тонн в год она недодала 170 тысяч тонн. И руководство объединения "Карагандауголь" Героя Социалистического Труда, начальника передового участка -"пятисоттысячника" К.Н. Курпебаева назначило директором шахты "Карагандинская". Новый директор пришёл на "Карагандинскую" не один, а со своей командой, в которую входили В. Теслин, с которым К.Н.Курпебаев многие годы работал на шахте им. 50-летия Октябрьской революции. В. Теслин был назначен главным инженером, а М. Мустафьев – главным механиком.
С первых дней работники "Карагандинской" почувствовали твёрдый стиль руководства нового директора. Они увидели его необыкновенное трудолюбие. Он держал под контролем все участки, всю шахту. Складывалось впечатление, что новый директор трудится все 24 часа в сутки. К.Н. Курпебаев проявил себя как высокий специалист по очистным работам. Он распространил накопленный на шахте имени 50-летия Октябрьской революции передовой опыт, организацию труда участка-пятисоттысячника на добычные участки "Карагандинской", укрепил дисциплину, и добыча угля стала день за днём расти. Уже в следующем 1978 году при плане 1,83 млн. здесь добыли 1,9 миллиона тонн угля. Много внимания он уделял повышению безопасности ведения горных работ, в особенности профилактике эндогенных пожаров, улучшению условий труда шахтёров.
Но на шахте ничего лёгкого не бывает. Вслед за успехами начались и немалые трудности, связанные с переходом горных работ на самую пологую нижнюю часть мульды пластов. В этой зоне, в силу особенностей проявления горного давления, горные выработки быстро деформировались, теряли сечение, и приходилось их многократно перекреплять. Ухудшилось состояние лав, усилились опережающие вывалы угольных пачек в забое, а за ними и вывалы непосредственной кровли. Добыча угля из лав снизилась. Приходилось искать пути, как нейтрализовать отрицательное влияние.
На "Карагандинской" директор К.Н. Курпебаев создал сильную управленческую команду. Это: заместитель директора по производству П.П. Кириленко, главный инженер В.Н. Теслин, главный механик М.М. Мустафьев, главный технолог А.А. Аринов, заместитель главного инженера по технике безопасности Ф.К. Шарипкулов и др.
На шахте Курпебаев завоевал высокий авторитет, а это облегчало работу с коллективом. Когда есть добыча, можно подумать и о решении социальных проблем, главной из которых был острый дефицит жилья - большая очередь на получение и расширение жилплощади. Своими силами начали строить сначала один пятиэтажный жилой дом, а затем и второй. Вход на территорию шахты украсили вечнозеленые сосны, поднимался рядом молодой парк. Много занимались благоустройством территории, вдоль административно-бытового комбината протянулись яркие цветники. Всё это поднимало настроение, и коллектив шахты каждый год выходил на более высокий уровень.
Но наступило время перестройки, а вслед за этим и кризиса. Положение на шахтах становилось всё более напряженным, трудно управляемым.
Шахта всегда требовала от первого руководителя полной отдачи, тем более в такое сложное время. И в сентябре 1989 года директор шахты "Карагандинская" К.Н. Курпебаев написал докладную на имя генерального директора ПО "Карагандауголь" с просьбой перевести его с должности директора шахты на другую должность на этой же шахте. Вспомним, что в 1944 году он, даже не юноша, а мальчик, пришёл на шахту и 45 лет неустанного труда отдал Карагандинскому угольному бассейну. И вот он сам решил, что пришло время уступить дорогу молодым.
Касым Нургалиевич – человек сдержанный, спокойный, но умеет настоять на своём. И уговоры многих работников шахты не изменили его решения.
И на заслуженном отдыхе он продолжает отстаивать интересы шахтёров в различных инстанциях. Он не жалеет о минувшем, о том, что все силы отдавал производству, обществу. Новое поколение сегодня живёт другими принципами: жить для себя, работать на себя, думать о себе. И тот, кто сильнее других, тот тянет одеяло на себя и считается героем, он умеет жить. Получается, что Герой Социалистического Труда Касым Нургалиевич Курпебаев прожил жизнь неправильно. Он не может согласиться с таким мнением.
- Мы все в руках судьбы , - говорит он. На шахте им. 50-летия Октябрьской революции было немало сильных начальников участка. Это : В. Тонкошкур, А. Николаев, А. Поваляев, и каждый был достоин высшей награды. Но А. Поваляев, один из лучших начальников участка, погиб в лаве при установке в купол кровли деревянных клетей. Не судьба!"
К.Н. Курпебаеву приходится встречаться с молодёжью, отвечать на многочисленные вопросы: в чём был секрет его успеха, в чём смысл человеческой жизни? И он неизменно рассказывает слушателям, что жизнь его никогда не баловала, что он прожил трудную, но интересную жизнь, что счастье само не придёт, его можно достичь лишь упорным трудом, и что главное назначение на земле – служить людям и делать добро. Он так и жил- Герой Труда Касым Нургалиевич Курпебаев.