Ему, заслуженному шахтеру КазССР, кавалеру двух орденов Трудового Красного Знамени, знака "Шахтерская слава" трех степеней, бывшему первому директору угольного разреза "Молодежный" Цою Ги-Хену уже более 80 лет. 45 лет своей жизни от отдал Карагандинскому угольному бассейну, пройдя путь от десятника участка подготовительных работ до главного инженера шахты и директора разреза.

Судьба его типична для многих тысяч советских корейцев, высланных с Дальнего Востока: в 1937 году под конвоем посадили в вагоны и вывезли в Талды-Курганскую область. Тогда Цою Ги-Хену было тринадцать. Нелегко пришлось мальчику учиться в школе на русском языке, ведь он шесть классов окончил на корейском. Легче давались точные науки – математика, физика. Сказывались гены: отец – учитель математики. Радость окончания средней школы в городишке Аш-Тобе была испорчена объявлением войны.
Вскоре призвали и Ги-Хена, но в трудармию – копать окопы. Повезли под Тулу, а оттуда - в Караганду. Здесь закладывались новые шахты. Толкового, со средним образованием Ги-Хена сразу назначили десятником участка подготовительных работ на недавно заложенной наклонной шахте №54 по мощному пласту "Феликс". Тогда шахтерский труд был тяжелым. Никакой механизации. Штреки проходили буровзрывным способом, отбитый уголь лопатами грузили в вагонетки и вручную катили к наклонному стволу. Рабочий день - до 12 часов. Жили в бараке-землянке, который построили сами. После войны рядом возникла зона японских военнопленных, которые тоже на шахтах добывали уголь.
Тогда катастрофически не хватало специалистов. Нужен был участковый маркшейдер. Назначили Ги-Хена. Все-таки десятилетку окончил. Подучили необходимым практическим навыкам и… в шахту. Почти пять лет в должности участкового маркшейдера, следил за направлением при проведении выработок, вел документацию, замеры объемов проходки.
А потом представилась возможность повысить теоретические знания на курсах маркшейдеров при Карагандинском горном техникуме. По окончании курсов назначили главным маркшейдером шахты №50/52, которая дорабатывала свои запасы и спустя три года была закрыта. А Цой Ги-Хен перевелся на новую шахту №101 на Саранском участке.
В 1991 году ее переименовали, стала называться "Сокурской". Здесь он трудился вначале участковым маркшейдером, затем - помощником и начальником участка отдела капитальных работ (ОКР). Его участок был одним из лучших на шахте, постоянно перевыполнял плановые задания. За отличный труд начальник участка Цой Ги-Хен в 1957 году был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В том же году его пригласил на работу директор шахты №120 Н.А. Дрижд, будущий генеральный директор ПО "Карагандауголь". На шахте №120 ("Саранская") Цой Ги-Хен проработал свыше двадцати лет начальником участка ОКР, затем - заместителем и главным инженером, четыре года председателем шахткома.
Шахта №120 - одна из самых сложных в бассейне, с множеством больших и малых проблем: высокогазоносная, обводненная, почва "дует", угли мощного пласта "Верхняя Марианна" склонны к самовозгоранию. Каждый пласт со своим норовом, своим "характером", и нужно было немало смекалки, чтобы его обуздать, покорить. Пласт "Четырехфутовый" маломощный, вынимаемая мощность чуть больше метра, а характер крутой. Труднообрушаемая кровля зависала на больших площадях, а потом внезапно обрушалась, частично или полностью заваливая лаву. Сколько различных способов и средств испытали горняки, прежде чем его укротили. Не меньше проблем создавал мощный пласт К12 "Верхняя Марианна". Стоит снизить темпы подвигания лавы, как создается опасность самовозгорания угля. А в декабре 1971 года произошел в транспортерном просеке нижнего слоя пласта К12 первый внезапный выброс. В одно мгновение свыше 50 тонн мелкоизмельченного угля "выплюнуло" из забоя. Выработка загазировалась. Хорошо, рабочие вовремя ушли из забоя. Никто не пострадал. Тогда мало кто знал, что такое "внезапный выброс угля и газа". Пришлось главному инженеру изучать это явление по литературным источникам и принимать меры, чтобы выбросы не повторялись. Каждый день десятки вопросов ставила шахта перед главным инженером, и он вместе с коллегами по работе - механиками, технологами, начальниками участков, бригадирами - решал их. Чувствовал, не хватает знаний, заочно окончил Карагандинский политехнический институт по специальности "Разработка месторождений полезных ископаемых".
Шли годы, месяцы, недели.… Через каждые год-два менялись директора, а Цой Ги-Хен оставался и тянул эту ношу по техническому управлению шахтой.
В 1980 году его пригласил генеральный директор ПО "Карагандауголь" Николай Александрович Дрижд и предложил курировать строительство Борлинского угольного разреза. Он хотел, чтобы новое начатое им дело по строительству мощного угольного разреза возглавил человек предприимчивый, инициативный, трудолюбивый, не боящийся трудностей. И выбор "генерала" пал на Цой Ги-Хена, которого он знал давно по шахте №120 и был о нем высокого мнения. Но для Цой Ги-Хена это предложение было неожиданным. Открытые работы для него были совершенно новым делом. Поначалу хотел отказаться, но Н.А. Дрижд умеет убеждать, и Цой Ги-Хен согласился.
Началась новая для него жизнь – освоение угольной целины. Теперь он был в непрерывных разъездах. От Караганды до Борлы - 116 километров. Совсем непросто на пустом месте, среди голой степи создать мощное промышленное предприятие. Множество проблем навалилось на Цой Ги-Хена, одна другой сложнее. Это - нехватка горных мастеров, энергетиков, острая проблема с поставкой техники, транспортных средств, грузовых машин большой емкости. Это - обеспечение разреза электроэнергией, водой, строительство административного здания, домов, очистных сооружений, решение социальных вопросов. В первые годы Борлинской эпопеи рабочий день Цоя Ги-Хена длился 24 часа в сутки. Спал в машине, во время переездов.
Сразу после вскрытия пластов начали добывать уголь. Поток угля из месяца в месяц нарастал. Сотни машин: "КамАзы", "БелАзы", "Татры", "Зилы", груженные углем, мчались по степной дороге, оставляя длинные шлейфы пыли. Уголь везли к погрузочному пункту «Ковыльный» около Куу-Чекинского разреза. Уже в 1984 году, то есть спустя всего 4 года, на разрезе было добыто 5 миллионов тонн угля. Таких темпов строительства и освоения разреза угольная отрасль не знала. Все эти трудные годы освоения Борлинского месторождения всей своею тяжестью легли на плечи Цоя Ги-Хена. И он выдержал, оправдал доверие! Не раз на разрез приезжали министр угольной промышленности СССР М.И. Щадов, секретарь Карагандинского обкома Компартии А.Г. Коркин, генеральный директор ПО «Карагандауголь» Н.А. Дрижд. Они не раз отмечали хорошую работу директора разреза "Молодежный" Цоя Ги-Хена. В 1985 году за успешное освоение Борлинского месторождения Цой Ги-Хен был награжден вторым орденом Трудового Красного Знамени.
А в 1987 году он по состоянию здоровья ушел на заслуженный отдых, отдав 45 лет жизни угольному бассейну.
Еще в трудные послевоенные годы он встретил свою любовь. Ее так и звали Любовь, а по отчеству Григорьевна. 56 лет прожили вместе. Год назад ее не стало. Но дети, внуки не забывают отца, деда. Годы берут свое, начинает сдавать "мотор". Сейчас Ги-Хен лежит в больнице, стал сдавать. Его не забывают соратники по работе. Они вместе вспоминают минувшие годы, события.