20 августа. В этот день, судя по отрывочным данным, сохранившимся в записной книжке Пришвина, он отправился с проводником в урочище Кендара, расположенное километрах в десяти  к северо-западу от города.

Было ясное утро, и писатель с восторгом отмечает "богатое солнце", сопровождающее путешественников. По долине реки Малая Каркаралинка они поднялись к "худым камням". Так издавна называли каркаралинцы нагромождение острых, беспорядоч­но разбросанных камней. Они перекрывали тропу и делали невоз­можным проезд конного транспорта летом, и только зимой, когда глубокие снега закрывали камни, можно было проехать на санях прямым путем в Кендару.

Спускаясь с перевала Торгизень по широкой, удобной для ходьбы дороге в зеленую долину, они уже издали увидели, что внизу бушует пожар. Клубы дыма поднимались вверх, закрывали собой хребты, и простynали далекие "голубые и желтые горы"

Когда подошли ближе стал слышен шум пожара. "Огонь ползет от сопки к сопке, будто поезд шумит", - записал писа­тель. Вот огонь охватил кольцом свежий стог сена, нырнул внутрь, притаился, и набрав силу, выплеснул наружу пригоршню маленьких желтых язычков. Через мгновение здесь с треском полыхал гигантский костер. А огонь побежал дальше, и, уверившись в своей силе, начал атаку на болотистое озерцо. Загорелся камыш. дым стал гуще и желтее. Сквозь треск и шум пожара проступили голоса киргизов, спасающих юрты от огня. Тушат всего пять человек, Семен Петрович и другие", - удивленно отмечает в записной книжке Пришвин.