23 февраля 1930 года – знаменательная дата  в истории Караганды и Карагандинского угольного бассейна. В этот день была забурена первая разведочная скважи­на на уголь. Эту дату геологи считают исходной точкой отсчета, началом си­стематических исследова­ний и разведок в этом реги­оне. А вклад геологов в ста­новление Карагандинского угольного бассейна трудно переоценить. Без результа­тов их труда не было бы ни шахт, ни города Караганды.

А было это так. 5 октября 1929 года в Москве в Глав­ном управлении горной и топливной промышленнос­ти  (Главгортопе ВСНХ) со­стоялось совещание по воп­росу освоения угольных ме­сторождений Казахстана, как топливной базы для цветной металлургии. На со­вещании было принято ре­шение о форсировании раз­ведочных работ на Караган­динском месторождении, чтобы уже через полгода заложить шахту производи­тельностью 300 тысяч тонн в год.

Для геологического изуче­ния Карагандинского место­рождения, оценки запасов угля в пластах необходимо было выполнить большой объем разведочных работ. Чтобы заглянуть вглубь недр, необходимо было бурить сетку разведочных скважин. Лишь керны пород, подня­тые из глубины недр, могли досто­верно рассказать о наличии пластов, их мощности, золь­ности, залегании и другие крайне необходимые для эк­сплуатационников сведе­ния.

Разведочные работы были поручены Ленинградскому буровому тресту ГГРУ, ко­торый сразу же стал наби­рать Карагандинскую буро­вую партию.  Тогда бу­ровых мастеров было не­много. Телеграммами были вызваны из Соликамска старший буровой мастер Григорий Болатский, из Тих­винской партии - буровой мастер Кирилл Арнольд, начальником партии был на­значен молодой горный ин­женер  Вениамин Качконогов. В партию были также включе­ны Георгий Тимофеев и Юрий Надаров. Всем было предложено немедленно выехать в Караганду. Туда же срочно  было направлено буровое оборудование -  шведский станок «Крелиус-АБ», насос типа Е, двигатель Болиндер.

О тех незабываемых днях мне и краеведу Ю.Г.Попову при встрече  рассказал Кирилл Гле­бович Арнольд, многоопыт­ный буровой мастер. За свою жизнь, где он только не побывал! Бурил скважины и на болотах в Тихвине, где искали бокситы, и за Полярным кругом. Много поработал и в Центральном Казахстане.

- «Нам объяснили задачи, дали адреса, деньги, билеты до Борового. И мы поехали на поезде. А в Боровом на­с встретили сильные казахстанские  бураны, и до Акмо­линска пришлось добирать­ся четверо суток. В Караган­ду ехали на почтовых лоша­дях. Лишь под Новый год мы добрались до места назначе­ния - Карагандинских уголь­ных копей. Шахтные здания были в заброшенном состоянии, горное хозяйство разрушено Небольшие паровозы – «кукушки», на которых возили уголь на Спасский завод, побросали в ствол. Остались  четыре каменных дома под железными крышами, пус­тых, без полов, без стекол в окнах, продуваемых всеми ветрами. В единствен­ном кирпичном здании жил человек. Жить на Караган­динской копи было невоз­можно, и мы остановились в поселке Михайловка. Ме­стные жители на нас удивленно смотрели. Кто такие? Им объяснили, что мы буро­вики. Будем бурить скважи­ны - круглые дырки в зем­лю на глубину несколько сотен метров. «И вы зимой будете бурить дырки в зем­ле?» - недоверчиво пере­спрашивали они. «Да, вот подвезут станок, и начнем работу». «А что, разве нельзя до весны подож­дать?» - недоумевали они. «Нет, нельзя. Весной уже будут закладывать шахту, а для этого нужно иметь све­дения о геологии участка, наличии запасов угля».

Через неделю гужевым транспортом прибыл буро­вой станок. Мы приступили к работе. Зима была на редкость суровая. Сильные морозы сменились не менее сильными буранами.  Место для заклад­ки первой скважины нам задали геологи. На пути из села Михайловка в поселок Новоузенка мы выбрали возвышенное место, расчи­стили его от снега. Для бу­ровой вышки привезли лес из английской шахты, чу­гунную плиту для отопле­ния из Акмолинского депо. Хорошо помогал рабочий из Михайловки - Алексей Овчаренко. Вышку строили сами. Но работе мешали сильные бураны. Порою даже хвоста у лошади из саней не было видно.

23 февраля 1930 года была заложена первая разведочная скважина. Работали в 3 смены. Среди степи, белого безмолвия одиноко выси­лась буровая вышка, где, как сердце, круглосуточно глухо стучал двигатель. У  геологов не было опыта бу­рения скважин на угольные пласты, поэтому бурили осторожно, чтобы «не смазать пласт». И скважина оправдала надежды бурови­ков и геологов. На глубине 130 м встретили мощный пласт угля (его назовут «Верхней Марианной»), а ниже, на отметке около 150 м, обнаружили еще один пласт (позже его назовут «Феликсом»). В середине марта на глу­бине 214 м бурение скважи­ны было остановлено. В ап­реле начали бурить вторую, а затем и третью.  В мае в Караганду прибыла партия угольного института во гла­ве с инженером-геологом Дмитрием Назаровичем Бурцевым. Началось круп­номасштабное исследование недр  Караганды.

Однажды Кирилл Ар­нольд делал обсадку труб, сильно намок, и после смены, чтобы не простудиться, решил не  возвращаться в общежитие, а переночевать на выш­ке. Тем более,  что за стеной буровой вышки завывал сильный буран.  Ночью сквозь сон слы­шит отчаянный крик стар­шего мастера Григория Богатского: «Пожар!». Кирилл мгновенно вско­чил и увидел, что пла­мя  уже охватило стенку вблизи печки, и рвалось дальше, угрожая всей пост­ройке. Богатский выскочил наружу, поднялся по лестнице на крышу, чтобы не дать пламени распространиться,  затушить там уже тлевшие опил­ки, а Кирилл боролся с огнем внутри вышки, гасил печку, А потом, когда последние язы­ки пламени потухли и опасность миновала, Ки­рилл и Григорий сидели  ус­тавшие, мокрые, со следами  пены  от огнетушителя на одежде, обсуждали  случившееся. Они были счастливы, что вышка спасена.  Но, вспоминает Кирилл Глебович, бывало и хуже. В 1933 году, в Караганде,  во время пожара на вышке  погиб  молодой буровой мастер Выгляндовский. Он -  ленинградец, бывший фрезеровщик завода «Светлана», окончил курсы буровых мастеров. Когда вышку охватило пламя, он продолжал спасать ценное оборудование, но не успел выскочить. Тяжелый противопожарный лист оборвался и придавил его.

По состоянию здоровья начальник буровой партии В.П.Качконогов в сентябре  1930г.  был отозван в Ленинград и взамен его приехал бывший капитан А.С.Гортинский.  сменивший капитанский мостик на твердую карагандинскую землю. Вместе с ним прибыл шофер В.В.Яковлев, доставивший шестиместную легковую машину "Бениз" ранее принадлежащую последнему  царю России Николаю. Это был первый механический транспорт кара­гандинских геологоразведчиков. Пуск второго и третьего и последующих буровых станков помимо буровых мастеров потребовал значительного числа рабочих, которых набрали из жителей Большой Михайловки.  До этого они занимались земледелием, разведением скота.  В  мае 1930году  были приняты на работу А.Р.Зинченко, Д.И. Андрусев, З. 0вчаренко, 3.Пашкевич,  К.3гурский, А.Клименко и другие.  Большинство из них проработали десятки лет. Многие из них стали мастерами, а Д. Андрусев  и Н. Клименко  стали  участниками Всесоюзном слете стахановцев – геологоразведчиков, были приняты наркомом тяжелой промышленности  Серго Орджоникидзе.

К концу тридцатого года в Караганде работало уже 4 станка. В 1930 году здесь было пробурено 1800 метров скважин, которые стали  исключи­тельно богаты своими находками. Было вскрыто 28 угольных пластов общей мощностью 47,7 м, а  приближенные расчеты позволили установить запа­сы равные 8,6 млрд. тонн.  А все начиналось с первой сква­жины, забуренной 23 фев­раля 1930 года.

В 1931 году был сверху спущен небывалый план  -  пробурить 26 км. скважин, то есть увеличить объемы бурения более чем в 14 раз. До июня сумели  запустить лишь шесть станков. Сказывалось отсутствие железной дороги, отсутствие квалифицированной рабочей силы, жилплощади,  а также неудовлетворительное состояние буровой техники и пр. В летнее время буровые работы стали быстро расширяться. В июле число действующих  станков возросло до 19,  а к концу года – до 26. Для обслуживания этих станков на ленинград­ских заводах был проведен призыв среди рабочих, которые прошли  специальные курсы старших и сменных буровых мастеров.  В 1931году из Ленинграда в Караганду приехало 20 старших и более 60 сменных мастеров. Особенностью первого состава буровых мастеров является их высокая общая грамотность, знание слесарного и кузнечного дела, а также высокие патриотизм и общественная активность.  С ленинградцами приехал в Караганду Семен Викторович Чеповский - буровик высочайшей квалификации,   человек  неиссякаемой энер­гией, прекрасный организатор и инструктор буровых работ в  1931г. Из  этих  ленинградцев выросли классные буровые мастера,  который в последующие годы трудились по об­ширным просторам  Казахстана. Росло мастерство буровиков. Значительно вырос выход керна при бурении по углю.

В связи с разворотом геологоразведочных работ усиленно велось  жилищное строительство в Большой Михайловке, которым руководил инженер Никифоров. За 1931год  были сданы в эксплуатацию дома, общей жилой площадью около 3000 кв. метров.

В то время, когда мы впервые встретились с  Кириллом Глебовичем Арнольдом, тот был уже сед, но по-прежнему необыкновенно ле­гок и подвижен. Лицо его сохранило следы степного зноя и мороза. Он  внешним видом напоминал  героев Джека Лондона, суровых и мужественных. За свою долгую жизнь он с буровым станком исколесил мно­жество дорог. Бурил и на бо­лотах под Ленинградом, и за полярным кругом, и на дне морском. Хлебнул сполна и радостного, и неизмеримо тя­желого.  Он любил с юмором вспоминать свою геологическую жизнь. В его рассказах есть все атрибуты произведений приключенческого жанра, и нехоженые азиатские просторы, и клады, сокрытые в  земных недрах, и неожиданные встречи.

Их было четверо — Дмитрий, Борис, Кирилл и Юрий, четверо братьев Арнольд. В юности они были очень дружны. А потом они разъехались, встречались крайне редко, и все потому, что все четверо стали разведчи­ками земных недр. В той огромной стране, которая называлась СССР, немало уголков земли, где братья Арнольд оставили следы сво­ей работы —геологоразведочные скважины.

Старший из них, Дмитрий Глебович, в 30-е годы стал известным мастером, специалистом по бурению скважин. Он пересек всю Ев­ропейскую часть страны, а затем в Восточной Сибири и  на Дальнем Востоке искал золото, платину, редкие металлы. А в то время работал в Казахстане – на Успенском руднике. Бо­рис открывал богатства недр на Кавказе, Кубани, и  в  то время работал в Джезказгане. Тяжелым северным путем прошел младший брат Юрий. По окончании геолого­разведочного техникума в Ле­нинграде он работал на строительстве Беломоро-Балтийского канала, затем — в Воркуте, на Колыме, в Якутии. Здесь он вло­жил  немало труда   в   поиски   алмазов.

Братья Арнольд рано ли­шились отца. Мать, белошвейка, на свой небольшой заработок не могла прокормить семью. И при­шлось братьям самим зара­батывать на жизнь.  Жили они на квартире геолога Огильвы, у которого была богатая коллекция минералов. О них необычные, интересные истории он мог часами рассказывать братьям Арнольд. Этот человек не только привил братьям любовь к геологии, но и помог им трудоуст­роиться в геологические партии. Девятилетний Кирилл красил обсадные трубы для скважин.

Не успев закончить механический техникум, Кирилл Арнольд  уехал в геологоразведочную партию. Почти сорок лет провел  он в разъездах по новым, необжитым местам. За свою большую, беспокойную жизнь  вдоль и поперек исходил и изъездил Центральный Ка­захстан. Своим трудом и  ма­стерством он помогал  исследо­вать и   раскрыть  богатства  десятков месторождений этого края. Он бурил скважины на вольфрам в Майтасе, на свинец — в Акжале, на воду — по трассе железной дороги Ка­раганда — Балхаш, искал медь в Джезказгане, марганец — в Джезды и Ктае, уголь — в Караганде, железо — в Атасу. Пять лет возглавлял буровые работы по разведке железорудного месторождения Каражал. Здесь, как и в Караганде, он пробурил первую скважину,  Девять лет трудился в Джезказганской ГРЭ, занимался ремонтом геологоразведочного оборудования.

— Из Караганды, — вспоминает Кирилл Глебович,— ото­звали меня в Магнитогорск, куда прибыли со всей страны 67 буровых станков с масте­рами. Тогда у горы Магнит­ной был лишь небольшой поселок, завода еще не был. Работал я старшим мастером, отвечал за работу 11 буровых станков. Всего за три ме­сяца было пробурено около 18 тысяч метров сква­жин. С Урала вновь вернулся в Караганду, где бурил сква­жины в районе Волынки и Сарани.

Долгие годы работал Кирилл Арнольд на шведских немецких, американских стан­ках, затем осваивал новую отечественную технику, про­грессивные методы бурения, в  том числе алмазное бурение, и неизменно добивался высоких производственных результатов, нередко перекрывая проектную производительность установок. На его счету было мно­го рационализаторских пред­ложений, в том числе переоборудование станции ЗИВ-75 на автомашину, метод бурения с обратной промыв­кой без применения буровых штанг и др.

Кирилл Глебович  неоднократно был участником Всесоюзных совеща­ний  стахановцев, передовых рабочих и инженерно-технических работников, Казахстанского и Всесоюзно­го совещаний стахановцев ге­ологии в 1948-49 гг., неодно­кратно награждался почетны­ми грамотами, в том числе Почетной грамотой Министерства геологии КазССР, и ценными по­дарками, его фамилия была занесена в Книгу по­чета Жартасский геологоразведочной партии. В 1961 году он был из­бран депутатом Никольского поселкового Совета депутатов трудящихся Джезказганского района.

Глебыч, так его звали коллеги по работе, воспитал десятки учеников, которым он передал свой богатый опыт, свою любовь к технике. Они продолжили славное дело первопроходцев земных недр Казахстана.  Этому делу  ленинградец Кирилл Глебович Ар­нольд посвятил свою жизнь.