Но что мог сделать Никон Ушаков в одиночку с этими приобретенными  пустующими участками с подземными кладовыми. Чтобы извлечь эти богатства земных недр, превратить их в товар, серебро, медь, свинец, требовались немалые капиталы, десятки и даже сотни тысяч рублей (курс нынешнего рубля соизмеримо мал с серебряным рублем того времени). У Никона Ушакова таких средств не было. В Петропавловске и Акмоле тоже не было таких людей, которые могли вложить свои капиталы в это рискованное дело. Богатых купцов, денежные мешки нужно было искать в крупных городах Урала и Сибири. Может обратиться  к Томскому купцу Горохову, о богатствах которого ходили легенды по всей Сибири? Ушаков вновь и вновь подходил к столовому сервизу, который стоял в буфете его дома. Внимательно смотрел на сказочные изображения летнего сада на фаянсовых изделиях сервиза. Китайские беседки, гроты, фантастические башни, висячие мостики, идиллические пруды. Все это казалось восьмым чудом света, если представить, что все это было в далеком северном сибирском городе Томске. Ушаков был наслышан, что в этом саду Горохов устраивал сказочные праздничные праздники и балы с прекрасной музыкой, танцами, фейерверками и пушечными выстрелами.  Да, у Горохова, безусловно, громадные капиталы, но все его помыслы и интересы прочно связаны с Восточной Сибирью, где он владел богатейшими золотыми приисками.

Смотрел Ушаков на гороховские причуды на тарелках, как на ярчайший пример неумения распорядиться золотом, свалившимся на голову удачливого купца. Мне бы эти капиталы – думал он. – Я бы определил их с умом. Он помнил евангельскую притчу о рабе, который закопал таланты в землю (талант – самая крупная весовая денежная единица древней Греции, Египта, Вавилона),оставленные ему господином на время его отсутствия. По возвращению хозяина раб выкопал деньги и вернул их в прежней сумме хозяину. Другой раб оставленные ему деньги хозяином не стал прятать, а пустил их в оборот и вернул их хозяину с процентами и выгодой для себя.

Нет! Он, Ушаков, не стал бы транжирить и закапывать таланты в землю. В раздумьях о так нужных ему капиталах он обращался мыслями к  Екатеринбургу – городу миллионеров, славящегося своими золотодобытчиками и

Горнопромышленниками. Уже в августе 1847 г. Ушаков отправился в Екатеринбург с надеждой привлечь на свою сторону богатых купцов – горнопромышленников. Это купец Петров, горнопромышленники Василий и Ананий Кудровы, Харитоновы, Зотовы и, конечно, Рязановы.

В Екатеринбурге Ушаков ехал не с пустыми руками. В багаже он вёз образцы руд, принадлежащих ему месторождений. Это были и самородная медь, и тяжёлые куски руды, наполовину наполненные медью, или свинцом. Екатеринбург встретил купца Никона Ушакова непривычным оживлением и суетой на улицах, в гостиницах, броскими витринами и богатством выбора магазинов. Здесь, встречаясь с деловыми людьми города, он окончательно убедился, что купцы, промышленники, располагающие сравнительно небольшими капиталами, совершенно не расположены вкладывать их в столь рискованное, к тому же требующее значительных сумм, дело, как строительство медеплавильного завода за полторы тысячи верст в глухой неведомой степи, населённой кочующими племенами киргиз. Он осознал, что только владельцы крупных капиталов могли согласиться и смело пойти на этот риск. И таких людей Никон Ушаков нашёл. Это Екатеринбургский 1 – й гильдии купец коммерции, советник Почётный гражданин Аникий Терентий Рязанов и Фридрихгамский 2 – й гильдии купец Почётный гражданин Тит Поликарп Зотов. Великий древнегреческий философ Платон делил людей на 4 категории: золотые, серебряные, бронзовые и железные – Рязанов и Зотов в прямом и переносном смысле принадлежали к категории золотых. Им принадлежали богатые золотые прииски в Восточной Сибири и Оренбургском крае. Еще в 1829 г. компания Рязанова, Казанцева и Баландина нашли в Тобольской губернии необыкновенно богатый золотом Кундустрюльский ключ. Этим важным открытием было, положено начало эры золотопромышленности в Сибири. Только один Гавриловский прииск на реке Огне в северной части Енисейского Округа, принадлежащий Рязанову и компании намывал ежегодно более 100 пудов золота, а в 1864 г. на этом прииски было добыто рекордное количество золота – 770 пудов. На другом богатом прииске, принадлежащем Рязанову и компании по реке Кундустрюлу отработка золотоносного пласта 9 – метровой мощности производилась подземным способом под глубокими торфами. Работы велись круглогодично. Даже зимой на тёплых зимних промывальнях работало до 250 человек. Золото многими пудами ежегодно оседало в сейфах золотопромышленника Аникия Рязанова. С его именем многое было связано в Екатеринбурге. Городская больница так и называлась в народе «Рязановской». А церковь, а блестящий театр – всё это было построено на средства Рязановых. Даже труппа артистов театра содержалась на его пожертвования. Казалось, и сам город говорил устами Рязанова. Много баек, историй рассказывали о нём. И о долгой тяжбе его с купцом Толкачёвым за открытие богатых россыпей  золота в верховьях реки  Бирюса в далёких Саянских горах, и его необыкновенной удачливости в Верхней Тунгузке, и о его симпатиях и примадонне театра и многое другое.

Достойным соперником Рязанова в поисках россыпей золота в Восточной Сибири был Тит Поликарпович Зотов. Он с поисковой партией открыл богатые золотые россыпи по речке Октолике в северных краях Восточной Сибири. Эти россыпи оказались ещё более богатые золотом, чем по реке Бирюсе. Здесь с каждых ста пудов песка намывалось значительно больше золота. Известный исследователь Восточной Сибири горный инженер полковник Гофман в книге «О золотых промыслах в Восточной Сибири» писал: «Таким образом, предприимчивость нескольких людей открыла для России новый источник государственных доходов, а для Сибири новую отрасль промышленности». Эти слова в полной мере относятся к Аникию Рязанову и Титу Зотову – пионерам золотой промышленности Восточной Сибири, которым были ведомы и необыкновенное богатство и тяжкий труд поисковика, их стоическая жизнь месяцами в шахтах и землянках. Не случайно, что именно у этих людей нашёл понимание и поддержку Никон Ушаков.

Дом – дворец Рязановых расположен в центре Екатеринбурга среди обширного парка – сада на берегу Исети. Коренастый, широкоплечий Аникий Рязанов встретил Никона Ушакова весьма приветливо, как своего коллегу – золотопромышленника, пригласил его в гостиницу. Дорогая мебель красного дерева, люстры, малахитовые вазы, ковры – всё говорило о необыкновенном богатстве хозяина. Никон Ушаков изложил цель своего визита – приглашение к сотрудничеству в крупном деле – акционерной компании по разработке открытых им, Ушаковым, месторождений меди, свинца в киргизской степи. Аникий Рязанов живо интересовался открытыми Ушаковым месторождениями, жизнью этого отдаленного края, успехами и делами купца Степана Попова. Образцы ряд, привезённые Ушаковым были весьма отменного качества, внушали уверенность в богатстве месторождений. Да и сам Ушаков производил на Рязанова впечатление хорошо знающего киргизские степи, её жизнь, уклад кочевников.

Ушаков стремился убедить Рязанова в том, что задуманное предприятие принесёт немалую прибыль и не скупился на рекламу своего товара.

Сказочные богатства кроятся в недрах этого края. Ещё древний народ – чудом перекопали десятки и сотни выходов месторождения, собирали самородную медь, свинец, богатую руду на серебро. Рудопроявления имеют выход на поверхность, легкодоступны, запасы значительны. Содержание металла в руде высокое.

А что собою представляет местность, где открыты месторождения медных и свинцовых руд – интересуется Рязанов.

Места неказистые, скучные, леса нет, степь да сопки, да ветер гуляет и киргизы кочуют. Они как вольные птицы не живут на одном месте. Сегодня здесь, а завтра – уже их нет.

А как они к русским относятся?

В подавляющем большинстве с уважением и почтением – ответил Ушаков. Он вспомнил радушие и гостеприимство киргиз во время его многочисленных поездок по степи. Добрая душа у этого народа, – задумавшись, сказал Ушаков.

А где же вы людей предполагаете взять для строительства завода? Везти всех с Урала очень накладно выйдет. Если уральский рабочий и согласится поехать так далеко от родного края, то только за хорошую зарплату? – спрашивал Рязанов.

В степи есть не только богатые руды, но и люди, которые добудут их из недр и доставят их на завод. В Ишимской степи есть немало крестьян, обедневших киргиз, которые лишились своего стада, скота и нуждаются в поддержке и помощи. Они охотно будут выполнять любую посильную работу» - отвечал Никон Ушаков.

Так ведь я слышал, что киргизы не приспособлены к нелегкому труду приискового рабочего, - снова засомневался Рязанов. Это далеко не так, - ответил Ушаков. - Я много ездил по степи и хорошо знаю этот народ. Кстати купец Степан Попов очень успешно использует степняков на различных работах, даже у него помощники на приисках – киргизы. Кочевнику не нужно жилье, они не хотят жить в домах и круглый год живут в юртах.

О Киргизской степи и ее обитателях Никон Ушаков мог рассказывать сколько угодно. Он среди киргиз видел искусных кузнецов на огне из сухого кизяка разогревали железо, готовили ножи и прочую утварь. Их мастерство и  старательность вызывали удивление.

А что Степан Попов использует в качестве топлива на своем заводе, древесный уголь? – заинтересованно спросил  Рязанов.

-Степан Попов выплавку свинца и серебра ведет на совершенно неведомом мировой практике виде топлива. Называется он кием. Это сушеный овечий помет. И этого топлива в степи тьма. Отары овец у баев нередко насчитывают тысячи голов.

И что же Вы собираетесь выплавлять медь на овечьем помете.  - спросил Рязанов.

Это один из самых трудных вопросов. Я думаю, будем пробовать на каменном угле. Месторождение угля мною открыто по речке  Сокур. В Англии и Германии уже давно выплавляют медь на каменном угле, -отвечал Никон  Ушаков.

Все это не так просто. Они значительно опережают нас по уровню развития техники, промышленности, но пробовать нужно. Не боги горшки обжигают.- констатировал Рязанов. - А что касается  строительства медеплавильного завода, то уральским мастерам это по плечу.

Рязанов знал, что цены на медь из года в год растут, потребность в ней высокая. На Урале медь выплавлялась в основном из сернистых медных руд, что усложняло процесс производства меди, делало его более сложным, многостадийным, требовало неоднократного обжига. К тому же медные колчеданы Урала содержали обычно до пяти, и только самые богатые руды до семи процентов меди. На Кавказе медные руды были богаче, содержание в них меди достигало пятнадцати процентов. А купец Никон Ушаков предлагал месторождение с содержанием  в руде меди до тридцати процентов. К тому же руды были окисленные, а это означает что технология производства меди из таких руд более простая и дешевая. Предложение купца Ушакова было очень заманчивым. В ту встречу немало вопросов задал Рязанов своему посетителю из далекой Киргизской степи. Речь шла и о производственной мощности будущего завода, и в какую сумму выльется его строительство и не нарушит ли завод привычную кочевую жизнь в степи.

Беседа затянулась. Ушаков уходил, заручившись поддержкой одного из сильных мира сего - Аникия Рязанова. Договорились, что Рязанов пошлет своих доверенных людей, чтобы на месте ознакомиться с открытыми Ушаковым месторождениями медной руды и каменного угля. А Никон Ушаков должен продолжить переговоры с биями и местными владельцами земли и  властями на предмет выкупа тех месторождений, по которым еще не было кортомных  актов.

Время шло, но компаньоны Рязанов и Зотов не торопились подписать договор о создании компании по выплавке меди в Киргизской степи. Слишком большое, серьезное дело затевалось, да и неясностей было больше, чем ясного. Нужно было время чтобы не торопясь все узнать, продумать, взвесить и только после этого пускаться в дальнее плавание. Да, очень нелегко было Ушакову заставить компаньонов раскошелиться. Лишь спустя пять лет была создана компания Рязанова, Ушакова  и  Зотова.