Память казахского народа хранит много легенд и преданий. Одна из них рассказывает, что один молодой джигит по причине, оставшейся тайной, отказался подчиняться требованиям соплеменников, кочевавших по безбрежной Сары-Арке, и на быстроногом скакуне карой масти гордо покинул  родной аул и умчался к пустынным берегам Балхаша.

Здесь он жил, ловил рыбу, занимался  угоном скота у кочующих родов, и даже грабежом купеческих караванов. На лихом коне он легко уходил от погони и преследований. Много страданий он причинил окрестным аулам. Пострадавшие чабаны обратились к  мудрому аксакалу – прорицателю за советом, как наказать неуловимого разбойника.  Тот ответил: «Аллах уже уготовил ему наказа­ние. Пройдет немного времени, и разбойник погибнет от укуса змеи».  Каким-то неведомым путем эта весть долетела до джигита и запала в его гордом сердце. Страшно боясь гнева и кары Аллаха, тот решил  не слезать с коня. И даже ночью он спал на коне, прислонившись плечом к скале.  Но все равно он не смог избежать кары Аллаха. Однажды во время сна змея по скале подползла к джигиту и смертельно ужалила его. Убитый горем конь не  покинул хозяина и  рядом с ним скончался от жажды. Пораженные преданностью коня,  кочующие по Прибалхашью казахи назвали эту гору "Конур-ат" – лошадь карей породы».  Такая легенда закрепилась за поднимающейся над степью  скалистой горой.

И конечно же кочующие прибалхашские казахские роды, как и более древние племена,  не могли не знать, не видеть  зеленые камни - «кок тас», рассыпанные на вершине горы Конур-ат. Эти камни были окисленной  медной рудой. Но в безводном полупустынном Прибалхашье трудно было найти какое-либо применение этим камешкам, содержащим медь.  Первым, кто заинтересовался зелеными камнями  Конур-ата, был павлодарский купец 1-й гильдии Артемий Иванович Деров, который занялся горнозаводской деятельностью. В 1890 году он приобретает у каркаралинского купца – горнопромышленника Хамидуллы Бекметова Гульшатский  свинцово-серебрянный завод и рудник, расположенные на северо-западе в 8 км от озера Балхаш. Гульшатский завод и рудник были названы  именем  властной каркаралинской купчихи Гульшат Бекметовой. За прошедшие годы здесь было переплавлено около тысячи тонн руды.  Заводик небольшой – всего одна отражательная печь да трейбофен для извлечения серебра от чернового свинца. Все работы выполнялись в летнее время, вручную. Топливом служил саксаул, который заготовляли  на южном берегу озера Балхаш в нескольких десятках километрах от завода. Деров здесь построил две шахтные печи, два трейбофена, был установлен локомобильный паровой котел и вентилятор. Было проплавлено в од­ной шахтной печи 1 936 пуд. руды. Полученный черновой сви­нец перерабатывали в одном трейбофене: выплавлено 2 пуда 23 фунта и 60 золотников серебра. В 1892 г. на заводе проплавлено всего 396 пуд, ру­ды, из которой выплавлено 79 пуд. серебристого свинца. На выплавку  израсходовано 372 пудов древесного угля и 25 пудов кустарников.

В 1889 году недалеко от Гульшатского завода в урочище Джеты-Конур работники Дерова в шахтной печи проплавили 1500 пудов свинцовосеребрянной руды. Было получено 130 пудов  черновой меди и на трейбофене – 2 пуда 6 фунтов и 82 золотника серебра. Одновременно в урочище Кара-Оба в 150 км на юго-запад от Каркаралинска  на Ашимовском руднике Деров  на маленькой шахтной печи старого типа  проплавил 40 пудов свинцовой руды. В результате было полу­чено 2 пуда чернового свинца.  Но  дальнейшая деятельность этих небольших заводиков Деровым была приостановлена. Главными причинами были большая их отдаленность и  полное бездорожье, по причине которых доставка на завод топлива, вспомогательных мате­риалов и оборудования, а также вывоз свинца была  трудоемкой и затратной.

В 1893 году от Томского горного управления Деров получил дозволительное свидетельство на поиск и разведку угля в урочище Экибастуз. Уже через год он закладывает первую разведывательную шахту в урочище Экибастуз. В 1899 году императором России было выдано Дерову разрешение учредить акционерную компанию. В том же году им была создана компания «Воскресенское акционерное горнопромышленное общество» по разработке  Экибастузского угольного месторождения, закончено строительство однопутевой железной дороги от Иртыша до Экибастузских шахт протяженностью 116 км. В конце 19-го века возросли спрос и цены  на медь. В апреле 1900 года был сдан в эксплуатацию Вознесенский медеплавильный завод, расположенный в тринадцати  километрах от поселка Экибастуз, рассчитанный на переплавку  до 16 тонн руды в сутки.  В 1901 году на Вознесенском заводе было выплавлено 123 тонны меди. Для столь крупного  завода нужно  немало руды. И Деров дает задание своей поисковой группе во главе с рудоискателем Касымом Пшенбаевым  искать богатые месторождения медных руд для обеспечения сырьем Вознесенского завода.

И в 1901 году купец Деров делает заявки на  ряд месторождений меди, в том числе -  Конур-ат, расположенное  недалеко от озера Балхаш. Но уже в 1903 году Вознесенское акционерное горнопромышленное общество из-за отсутствия оборотных средств обанкротилось. К тому же после большого пожара прекратил существование и Вознесенский завод. В результате сложившихся обстоятельств  Деров утратил  практический интерес к сделанной заявке на месторождение медных руд Конур-ат, также  как и по другим сделанным заявкам.

В 1914 году с началом первой мировой войны резко выросли  спрос  и цены на  медь и оживились изыскательские работы в Акмолинской и Семипалатинской областях. В 1915 году на месторождение Коунрат сделал повторную заяв­ку предприниматель Кузнецов (№ 7731).  В эти годы  район северо-западного Прибалхашья был обследован группой геологов, возглавляемой горным инже­нером И. М. Субботиным,   который, предполагая  привлечь иностранный капитал и хозяев Московских кабельных заводов,   организовал акционерное общество «Серебросвинец». Субботин восстановил шахту на Гульшатском руднике. Разведочные работы показали, что содержание меди в руде составляют – 3,5 %, свинца – 11%, серебра – 0,075 %.  Выявленные здесь запасы  руды позволяли на берегу озера Балхаш построить мощный плавильный завод производительность до  400 тысяч пудов свинца и до 100 тысяч пудов меди. Рудной базой будущего завода могли также служить многочисленные рудные месторождения в 50-верстной полосе вдоль северного берега Балхаша. Вопрос о снабжении будущего завода топливом также разрешался за счет завоза угля и саксаула с южного берега Балхаша. Но революция и последующая гражданская война  опрокинули все планы горного инженера Субботина.

В сторону Балхаша уже давно посматривали и руководители акционерного общества Спасских медных руд, хозяева Спасского медеплавильного завода, Успенского рудника и Карагандинских угольных копей. Горный техник В.Миловидов, работавший  при англичанах на Успенском руднике, вспоминал об одной из поездок англичан на озеро Балхаш в августе  1916 году с целью осмотра рудных месторождений Прибалхашья. В этой поездке приняли участие директор Успенского рудника   Фармер, маркшейдер  Первис, геолог Морган и др. Из  русских был  только Миловидов.  Поездка носила увеселительный характер. Посетили Кайракты, Кызыл-Эспе и по указанию местных жителей - казахов,   несколько  других месторожде­ний,  где были сделаны  небольшие закопушки, брали образцы и  производили съемку (инструменты и фотоаппараты брали с собой).

Побывали они и на Балхаше, обследовали территорию вдоль озера на 20 –25 км,  осматривали закопушки, показанные местными жителями,  брали образцы породы. Англичане пришли к выводу, что Прибалхашье заслуживает особенного внимания для производства разведок.

В 1917 году была создана Русско-Азиатская корпорация для ведения поиска и разведок. К обществу  по договоренности перешли  заявки и отводы, сделанные многими   предпринимателями. Кроме того, в 1918 году геологами общества было сделано около ста заявок на новые месторождения руд и угля в Степном крае. В 1919 году управляющий обществом Л.А. Уркарт  в  докладной записке правительству сообщал, что общество может довести здесь выплавку меди до 9 миллионов пудов в год.

В последующие годы к Советскому правительству обратился все тот же Лесли Уркварт, но на этот раз из Лондона: «Не дадите ли вы мне возможность поковыряться в Киргизской степи около Балхаша и далее? Раньше чем через 50, а может быть и через 100 лет, вы этими местами не займетесь, а я поищу и что-нибудь найду». Конечно же, он при этом просил на разведочные и строительные работы немалую сумму денег. Это обращение Уркварта В.И.Лениным были категорически отвергнуты.

Для электрификации страны по плану ГОЭЛРО необходимо было много меди. В те годы двадцатые годы В. И Ленин с тревогой писал председателю комиссии ГОЭЛРО Г. М. Кржижановскому: «Меди надо 2,5 миллиона пудов, пусть собирают колокола, ручки и прочее...». Урал уже не мог обеспечить в этом металле потребности быстро растущей экономики  страны, которая все более испытывала «медный» голод.

Искать новые месторождения медных руд было поручено Геологическому комитету. В двадцатые годы в Центральный Казахстан Геолком ежегодно направлял небольшие геолого-съемочные партии, которые возглавлялись опытными геологами Мейстером, Преображенским,    Падалкой, Яговкиным, Кассиным,   Русаковым, Коржинским, Разумовским и др. Помимо    геологической съемки пар­тиям было поручено производить  ревизию заявленным месторождениям,  а на отдельных и разведку полезных ископаемых. Эти геологические партии, начитываемые в каждой  два – три  геолога, на лошадях, верблюдах и волах целое лето ездили по  необъятным  степным просторам  Казахстана.

Ленинградский геолог Михаил Петрович Русаков, знал, что в США  успешно решили  медную проблему, обратившись к бедным медно-порфировым рудам,  крупнейшие месторождения которых были открыты. Американцы научились обогащать эти медно-порфировые руды с малым содержанием меди, построили мощные обогатительные фабрики, заводы, стали крупнейшими производителями меди, и продавая её всему миру, в немалой степени обогатили свою страну.  Уже несколько лет,  совершая поездки по необъятной Сары-Арке, М.П.Русаков находил множество проявлений  вторичных кварцитов, изучал эти горные породы на содержание меди. Он, по выражению доктора геолого-минералогических наук Н.И.Наковника,  «заболел» вторичными кварцитами. В отличие от некоторых известных геологов он фанатично верил, что в казахских степях,  непременно найдет крупное медно-порфировое месторождение меди, сопоставимое по запасам меди  с американскими. И  он неуклонно  двигался в этом направлении, исследовал и описал свыше сотни массивов  вторичных кварцитов. Он был убежден в правильности выбранного направления поиска. Счастливый случай    свел     М. П. Русакова с жителем Каркаралинска, межевым инженером Павлом Григорьевичем  Амосовым, который в 1918-1919 годы проживал с семьей на Балхаше Тот  в беседе о зеленых камешках подсказал  Русакову. что  зеленые камни он видел  недалеко от озера Балхаш, в урочище Коунрат. Позже об этом  сын  П.Г.Амосова вспоминал: "Осенью  1925 года  в Каркаралинске у доктора Крапонина я встретился с М.П.Русаковым. Познакомив­шись со мной и зная, что я продолжительное время жил  в районе Бертыса, М.П.Русаков начал задавать мне вопросы в каких местах Балхаша я бывал, не ви­дал ли я зеленых камней и, вообще, какие камни я видел в районе Балхаша. Я охотно отвечал на все вопросы  -  назвал еще Коунрат, на котором я видел зеленые камни, Карабас, Сокурской и несколь­ко других мест, говорил также о Борлах,  что там есть черные и серые очень тяжелые камни».

На втором Всесоюзном совещании по цветным металлам в 1927 году М.П.Русаков среди потенциальных месторождений рассеянных медных руд упоминает месторождения   - Коктас-Джартас, Коктас-Джал, Малик-Кайнар, Джусалы, Конрад и др.

В 1928 году в статье " Некоторые замечания по поводу статьи П.А.Пальчинского " Горнопромышленность, как  главный фактор восстановления        финансового положения России", опубликованной в первом номере журнала  "Поверхность и недра".  М.П.Русаков писал: " На юге степи в районе гор. Джорга,  Джаур, Конрад   и др. намечены уже геологическим комитетом некоторые участки в массивах вторичных кварцитов,  которые  после бурения,  по-видимому, могут обнаружить зна­чительное медное оруденение". И экспедиция М.П.Русакова  в 1928 году полностью подтвердила это  оптимистическое утверждение. 1 сентября 1928 года группа М.П.Русакова выступила из Каркаралинска. Она состояла всего из пяти человек. В их  распоряжении пара  верблюдов, груженых брезентовыми мешками с водой, и подвода с геологическим снаряжением. Путь первопроходцев всегда  полон трудностей и лишений. Кругом на сотни верст - безлюдная, выжженная солнцем полупустыня. Лишь на седьмой день отряд подошел к сопкам Коунрата.  Об этой поездке на  Коунрат вспоминал проводник экспедиции Г.П.Амосов: «Осенью 1927 года я поступил на работу в Беркаринскую партию мотористом,  а зимой был переведен в сменные буровые мастера и оставался работать до августа  1928 года, когда была организована экспедиция на озеро Балхаш.  Начальником экспедиции был М.П.Русаков, его помощником инж, Сергеев Н.Г. В составе экспедиции был также  Ф.Полкопин (студент Ташкентского института). Я был приглашен в качестве проводника до Коунрада, где должен был найти проводников из местных жителей - балхашских казахов.

Возчиком до Бертыса был нанят житель Берккаринской  волости Алданазаров Оспан.  Так как мне было поручено найти проводников и лошадей для дальнейшего продвижения экспедиции от Бертыса, я направился в Балхашскую волость,  а экспедиция - на Балхаш. Наняв в Балхашской волости лошадей и проводника Джематттаева Смагула, я догнал экспедицию в 6-7  км от Коунрада, у колодца Ахмет-бас. Утром на следующий день Русаков, инженер Сергеев,  студент Полкопин,  Сарычев, Смагул Джемантаев и я  направились на Коунрад.

В эту же  ночь мы приехали на Бертыс, где экспедиция разделилась         на две части, восточную и юго-западную…». По возвращении экспедиции в Каркаралинск М.П.Русаков сразу же посылает руководителю прикладного отдела Геологиче­ского комитета В. К. Котульскому  телеграмму «Открыто мощное меднопорфировое месторож­дение Коунрад близ Балхаша. Русаков ».  Эта телеграм­ма открыла новую страницу в истории Прибалхашья.  По праву первооткрывателя и первоисследовате­ля М. П. Русаков несколько изменил   первоначальное  название сопки Коунрат  на Коунрад. Название это и укрепи­лось окончательно  за   сопкой. Но  одно дело найти месторождение, а другое – доказать его промышленную ценность, сделать технико-экономическое обоснование его разработки. В СССР не было  промышленного опыта  выплавки меди из руды с небольшим её  содержанием. Необходимо было разрабатывать технологию обогащения такой руды. Русакову  предстояло еще защитить и отстоять Коунрадское месторождение в Геолкоме. И он со всей убежденностью  доказывал во всех инстанциях уникальность и  большую перспективность этого месторождения, необходимость ускоренной его  разведки и быстрого освоения.

Открытие крупного месторождения меди в Коунраде изменило отношение к северо-восточному Казахстану.  В постановлении ЦК ВКП (б) от 29 июля 1929 го­да подчеркивалось, что Казахстан, и именно северо-вос­точная часть его, в ближайшие годы должен превратиться в главного поставщика цветных металлов, и прежде всего меди, для всего народного хозяйства страны. Было обнародовано постановление Со­вета Труда и Обороны от 2 августа 1929 года, которое обязало ВСНХ пересмотреть темпы развития цветной металлургии, намеченные пятилетним планом, и «сосре­доточить главное внимание на следующих районах: Казахской Автономной Советской Социалистической Рес­публике, Уральской области, Нерчинском округе, из ко­торых основным для перспективного развития считать Казахскою Автономную Советскую Социалистическую Республику». Это постановление предусматривало не­медленную организацию управления строительства цен­трального медеплавильного комбината в Казахской АССР.  Постановлением Совета труда и обороны от 2 августа 1929 года был создан Казмедьстрой, основной задачей которого было строительство медеплавильного завода. Первоначально предусматривалось строительство медеплавильного завода на реке Нура вблизи от Караганды.  Рудной базой завода должны были стать все открытые  к тому времени месторождения меди в Центральном Казахстане. Концентрат коунрадской руды предполагалось возить на завод окольным путем вначале  по озеру до Турксиба, затем  железной дорогой до Караганды. Для достижения этого необходимо строительство в Коунраде мощной обогатительной фабрики. Но громадные запасы меди Коунрадского месторождения заставили пересмотреть первоначальный вариант,  и было решено разместить  медеплавильный завод на озере Балхаш.